Год багульника. Летняя луна - Страница 5

Под аккомпанемент этих странных напевов троица пробиралась по лесу до самого заката. Говорливый сильф удивительно быстро свыкся со своими попутчиками — уже к концу первого дня похода он вел себя так, словно они были знакомы всю жизнь. Моав он неизменно называл «Белой госпожой» — вероятно, из-за цвета волос, Сигарт же был для него не иначе как «Колючкой». Вечером, уже в лагере, хэур решил поинтересоваться происхождением своего странного прозвища…

— Колючка — она и есть Колючка, — с полной непреклонностью заявил Ифли в ответ на его вопрос.

Сигарт нахмурил брови.

— Что-то я не понял…

— Да что тут говорить, если у тебя вместо сердца колючка, — деловито заключил сильф. — Такая большая-пребольшая!

Он сделал в воздухе округлый жест, описывающий размер и форму находящийся в груди Сигарта колючки. Если верить сильфу, она была не меньше доброй тыквы. Хэур понял, что спорить будет себе дороже, и пошел к Моав. Та сидела на земле и разводила костер.

— Поговори со мной! — жалобно попросил хэур.

Эльфа подняла голову.

— А что такое?

— Он меня утомил!

— Кто?

— Этот Фифли!

— Ты хотел сказать, Ифли?

— Ну да, этот воробей ощипанный, — бросил Сигарт, глядя, как сильф тем временем внимательно изучает поднятый с земли желудь, словно это было живое существо.

Моав тоже взглянула на Ифли. Круглые черные глаза, острые скулы — он и впрямь походил на дрозда-переростка. Еще большее сходство с птицей ему придавали руки с непомерно длинными, тонкими пальцами с выступающими суставами. Казалось, они просто не могут находиться без дела — сильф все время что-то вертел в руках, ощупывая, разламывая, расщепляя. В данный момент его зеленые пальцы с интересом крутили желудь, но уже через минуту тот был отброшен. Забыв о нем, Ифли тут же переключился на стрекозу с красивыми прозрачными крыльями. Небрежно протянув руку, он поймал ее, словно вытащив из воздуха. Эльфа и хэур глазами следили за его действиями.

— Ну не скажи, он не так уж и бесполезен, — протянула Моав, глядя на него, — он знает много интересного о деревьях…

— Лучше б он знал много интересного о гарвах, — проворчал хэур. — Не думаю, что нам предстоит бой с пихтами.

Он обреченно наблюдал, как сын воздуха с совершенно невинным выражением лица отрывает стрекозе крылышки.

— Эй ты, умора! — окликнул он сильфа.

Тот встрепенулся, нашел его взглядом.

— Это ты мне?

— Нет, не тебе, — передразнил его хэур. — Просто так, сам с собой разговариваю.

— А, ну тогда не буду мешать… — отозвался сильф и снова занялся экзекуцией.

Сигарт трагически вздохнул.

— Надеюсь, наш поход продлится недолго, потому что в противном случае я сойду с ума еще до его окончания.

Эльфа сочувственно положила руку ему на плечо.

— Все зависит от того, насколько быстро мы встретим вторую часть нашего отряда, затем узнаем, где свитки и насколько велики будут наши шансы их отобрать.

— Да, как раз об этом я и хотел с тобой поговорить, — торопливо произнес хэур — он был рад наконец-то пообщаться с мыслящим существом.

— Ну, говори.

Он сел поудобнее, скрестив ноги.

— Что это за свитки, я уже кое-как скумекал, а вот где их искать — это я пока не понял. Если у тебя есть идеи, может, поделишься?

Эльфа задумчиво провела рукой по волосам, прочесывая их пальцами.

— Если честно, то идей немного… Свитки были похищены по приказу Моррога, это ясно, стало быть, они уже у него. А вот где именно, этого я не знаю. В любом случае, они, скорее всего, уже за горами, так что нам придется совершить еще одно восхождение.

— А дальше куда?

Моав пожала плечиками. Лицо Сигарта приобрело характерное озабоченно-мрачное выражение.

— Ясно. В общем, пока идем к горам; перед тем, как встретиться с твоими… то есть, нашими друзьями, мы можем…

Его прервал истошный визг Ифли — сильф испуганно махал рукой, на одном из его пальцев, вцепившись мертвой хваткой, висел огромный жук-рогач. Сигарт перевел на эльфу умоляющий взгляд.

— Слушай, может, оставим его здесь? Пусть поиграет со своими букашками, а мы пока сбегаем к Моррогу, а?.. — с надеждой предложил он, но Моав решительно покачала головой, разбив его мечты.

Вопли, наконец, прекратились — Ифли удалось отодрать от себя жука. Со страдающим выражением лица он прижимал к себе укушенную руку, гладя ее, точно котенка. Моав, вздохнув, поднялась с земли и пошла утешать несчастного.

На следующий день мало что изменилось. Ифли все так же веселил новых друзей своим поведением, насвистывал песни, но все это было ничто по сравнению с его главным призванием — болтовней. Он мог говорить часами, рассказывая фантастические истории, свидетелем которых ему якобы довелось побывать. Некоторые из них были совершенно невероятными, однако отличить в них правду от вранья не представлялось возможным. Да это было и ни к чему — его россказни были интересны сами по себе.

Особо они нравились Моав — эльфа заворожено следила за рождающимися прямо на глазах хитросплетениями мест и времени, точно за виртуозным полетом сокола. Сигарта же эти россказни, наоборот, лишь утомляли. Особенно, если учесть, что большинство баек Ифли отличалось таким количеством пошлостей, какого Сигарт не слышал даже в компании подвыпивших рысей. Складывалось впечатление, что мысли сильфа просыпаются словами, минуя что-либо, похожее на мозг. Дабы не травмировать свою психику, на протяжении дня хэур старался поменьше смотреть на Ифли, и еще меньше слушал его — от околесицы, которую тот молол, Сигарту казалось, что он действительно начинает сходить с ума. Мысли сильфа разбегались, как муравьи. Да что там мысли — даже его худощавое тело было соткано из противоречий: руки порой дрались друг с другом, точно два отдельных существа, тем временем как сам сильф с интересом наблюдал за этой борьбой. Иногда он даже разговаривал с ними, как с друзьями, предлагая то взять кушанье, то сыграть на дудочке. Эти содержательные «беседы» окончательно довели Сигарта. К вечеру он не выдержал…